Опять те жаркие припадки,
Что кратковременно пылая
Дают мгновения, что сладки,
Дают мгновения и тают...

Их капли оседают в душу,
Давая волю жаркой страсти-
На миг ты станешь равнодушен,
На миг получишь долю счастья.

---

Багровые кочки.

Я не буду играть в хорошего человека. Мне достаточно быть самим собой, чтобы догадаться, кто есть кто. Но разве я не могу стоять наравне с людьми высшей касты, если мой уровень интеллекта обогнал их уровень развития мозга. Я сам могу себе многое позволить и не зависеть от чьего-либо мнения. Я уже иду по намеченному пути. Он для меня лёгок. Но когда я пройду весь этот отрезок, что я получу? Мудрость?- она у меня и так есть. Богатство?- зачем оно мне, если главное скрыто в голове. Любовь?- до меня никто не сможет дотянуться. Семья?- но у меня есть мудрость. Так получается, что мудрость означает отрешение от жизни и самодовольствование своими познаниями?
Мне вечно суждено ходить по земле, ногами ощущать почву и чувствовать влагу ветров и свежесть утреннего воздуха. Но разве это важно перед сущными вещами? Именно такого рода романтичные натуры всегда оказываются с «разорванный» сердцем. Но закрытые люди, как правило, бывают в более худших положениях. Кто берётся осуждать человечество за своё восприятие реальности и возделывание для себя своих мировоззрений? Только такие люди, которые ничего не смыслят в данной им жизни, всегда уверены в себе и готовы идти по головам лиричных индивидов, дабы достичь цели. Мало, кто из них понимает, что достижение цели не должно никому вредить. Правда, это уже не мои проблемы. Каждый человек должен сам до этого дойти и переосмыслить несколько раз, только тогда он сможет стать в полном смысле полноправным владельцем души.
Человек может достичь своего совершенства тогда, когда ему перестанет льстить, что он умнее кого-то, и тогда, когда он не теряет смысл жизни от своей мудрости. Многим это не грозит, потому что им это не надо.
Я никогда до этого не занимался самоанализом, но сейчас приходится, ибо я в нём нуждаюсь. В таких случаях мне никто не может являться указом, но я люблю общаться с людьми. Я люблю людей, чем и поплатился. Я им никогда ничего не рассказывал про себя, я держал все свои подвиги и поражения при себе. Я давал советы всем, кто меня об этом просил. Но глубокое разочарование ждало меня, когда я узнавал, что их больше нет. Бесследно исчезнувшие тела их снились мне каждую бренную ночь. Я не знал, куда мне можно пойти, чтобы не карать себя за неведомое причастие к их пропажам. С тех пор я начала всерьёз задумываться, можно ли обойтись без физического отдыха, когда спишь или можно контролировать свои ночные видения.
Я мало что смог обнаружить в себе неестественного другим людям, но для себя я добился усвоения некоторых уроков, проведённых во внеочередное время суток. Я лишь стал прерывать мои ночные беды, но не больше, для меня поворачивать ход событий в другую сторону во сне было невозможным. После этого я точно понял, что нужно было мне сделать уже давно: заняться саморасследованием пропавших безвести. Была информация, что их нигде, и никто не видел, а можно и сказать, что информации не было. Прочесть гримуары для меня стало первоочередное задание, дабы познав некую суть загробной жизни, я бы смог узнать нечто большее, чем обыкновенные сыщики.
Пора тайн открылась для меня, я, своенравный эгоист, понял мести некий смысл. Но мне не это было надо. Я долго не мог взять в толк, как можно верить умерших людей, что живы они и ходят по нашей земле. Мне надо было это понять, я долго мучился, но не получать должного отдыха во сне меня угнетало больше.
Прошло много месяцев, пока я сам не познал сущности багроты тех кочек времени. Духи мне сообщали про них, про то, как те заглатывают туда насущных людей в самые неожиданные моменты и в самых неожиданных местах. Багровый туман настилает как одного человека, так и целые сотни людей. Многие не возвращаются, некоторые прибывают обратно спустя столетия.
Я был проклят своим отцом при рождении. Он был ленив и зол постоянно. Для меня являлся стереотипом человека, которого не должно существовать. Именно из-за него я пал в глубокие раздумья о жизни и смерти. Моё умение анализировать сложные ситуации бесило его ещё больше, чем когда я спал и улыбался во сне. Тогда никто не мог подумать, что его проклятье отразилось у меня на самом сердце в буквальном смысле. Грубая пометка осталась на моём органе жизнедеятельности, я живу с этим и до сих пор. Но узнал недавно. Эта пометка является призывом багрового тумана, последствием чего люди, которые мне доверялись, попадали в кочки злосчастного времени и не находили больше оттуда выхода.
Так вот, пришлось попасть мне в такую яму, и я провалился в неё с головой, поглощённый своим горем. Я имел невероятную возможность уходить с одного пути, ступая на другой. Я искал друзей своих, но в миллионах душ я путался и спотыкался. Времени у меня было достаточно, ибо я разозлил правящего миром иным, и он меня отослал скитаться чуть больше вечности. Я имел прекрасную возможность отправиться на поиски кумира моего детства. Я шёл к нему, и шёл я долго, с интересом рассматривая лица других душ.…О, Небо, что я вижу! Это же то самое поселение, хранящее известность под легендой, связанной с «кроатоном». Эти люди безличны, они уже никогда не попадут в реальность жизни, которую мы привыкли проживать. Я хотел спросить у них кое- что, но они испарились. Так банально, но я был готов скорбеть об упустившийся возможности.
Мне оставалось где-то пару тысяч километров, но усталости не было. Я мог спокойно ходить по водам, не ощущая ничего, кроме твёрдой оболочки этих мест. Много интересного пришлось мне узреть в пути, многое пугало, многое настораживало, многое радовало, многое оскорбляло, но в большинстве случаев хотелось просто ничего не видеть.
Шоком для меня стало обитание главнокомандующего Пинтой, того самого моего фаворита жизни. Там души отличались от душ в других местах мира. Они наполняли меня полным разочарование и несчастием, их даже не хотелось приютить. От печали к ним ты либо не знаешь, куда себя деть, иногда легче умереть, либо это приторная многострадательная картина вызывает у тебя отвращение, где выходом тоже является смерть. Для меня это стало настоящим испытанием такого рода, что мне хотелось провалиться куда-то в недра планеты.
Я стоял долго, не желая двигаться дальше, и ожидая человека, который должен был осчастливить меня. В таком положении я провёл несколько дней, наверное. Самый большой страх я испытал когда люди все исчезли, а вместо них стали проплывать целые корабли, они проходили сквозь меня, а надо мной летали самолёты. У каждого судна была своя история, которую оно проживало заново. Каждый пассажир на них видел свою картину. Я же пытался разглядеть Пинту, но не видел её.
Я устал. Моё изнеможённое сознание обрушилось на обветшалую кожу. Я хотел спать, но не мог поменять своего положения, я двигался только вертикально. Теперь я стал понимать, почему эти души искривляют сознание морщинами и складками лица. Я мог думать всё меньше и меньше. Моё сознание отключалось. Я перестал соображать, где я нахожусь. Последняя моя мысль оказалась таковой: «Я стану фантомом? ... Кто такой фантом?».
На этом существование его личности прекратилось. Как и многие люди, он не умер, он потерял себя в бездонной пустыне таких же, как он. Его квартиру купила молодая семья. Имущество было распродано и полученные средства переданы государству. Соседи поскорбели только из-за жалости к себе, ибо рядом с ними случилась беда. Дворовый пёс нашёл нового кормильца.

---

Прародитель.

- Нет. Я всего лишь прародитель твоей души. Пришёл помочь тебе. Ты долго просил и умолял меня об этом. И я откликнулся. Ты был моим самым любимым человеком. Ты никогда не понимал себе подобных. Но для меня вы самые простые существа. Ваш ум примитивен, но мозг скрывает нечто большее. С тех пор в нём произошло много мутаций, необъяснимых даже нам. Вы стали чем-то большим, чем были раньше. Но управлять собой не научились. А ты спи, пока тебе спится. Запомни, я тебя буду охранять от тех злых сновидений, дабы жаль мне тебя. Есть разговоры и важнее, но приятно смотреть на внимающего тебе с огромным интересом слушателя. Я знаю, ты хочешь спросить, почему я выбрал именно тебя. Ответа сам не могу найти. Я много раз давал себе шанс уйти от тебя, но видя твои мучения во сне, я не смог, что не свойственно мне. Но по вашим меркам, каждый имеет шанс на ошибку. Именно шанс, иначе вы не сможете понять все грани своей жизни. А я всё знаю, и мне не нужен этот шанс. Я хочу понять свои действия. Помоги мне.
Время шло, а он не мог проснуться, и, сам того не понимая, погрязал в бездне самосовершенствования и проклятия сторонников смерти. Традиции жизни его не привлекали, он путался в догадках и мыслях, не осознавая, что, уходя в другой мир, может потеряться, а, фактически, умереть. Всё это было ему настолько неважно, что он забыл все мирские возможности, все искусные страсти, все житейские соблазны и примитивные страхи. Все опасности он преодолевал, проходя поверх них, он был слишком лёгок и потому неуязвим. Ничего не замечая, он шёл к своей цели, думая, что его ждёт, но это тоже было лживо. Он не мог думать, он подчинялся рвению той самой души своей, которой кто-то давал советы. Он подчинялся им и шёл вперёд, без мыслей и без тела…он умер…
Скитаясь, ожидал встречи с родными, но не помнил ни одного из них. Теперь он не знал, толи они у него есть, а он забыл, толи у него никого никогда не было, что должно казаться странным, но не казалось, а наоборот, придавало уверенности. Мало его волновало и присутствие других духов, но они были не мертвы, а потеряны, их лица изображали ужас и страдания: дамы с детьми, старики, статные мужчины- все упали в небытие и были сломлены натиском безысходности. Младенцев держали на руках, не знакомые им люди, даже эти маленькие призмы нашего существования попали под игры вероломной судьбы…, которая исполняла роль пешки в самой грандиозной на свете партии небес с небесами.
Проходя мимо каждой души, он видел её прошлое, которое имело своё развитие, обходясь без единых помыслов об ином мире, они жили слишком опьянённые своими чувствами и наслаждениями. Никто из них не было готов сгинуть с платформы эмоций и стать непричастными ко всей протекающей мимо жизни.
Он узнал то, что должен был узнать. Он постиг многие страдания, что отразились на его психике не возбуждениями, а теорией. Все порождения эмоциональных вихрей этих живых мертвецов в совокупности создавали систему умозаключений, ведших к истине существования и разгадке тех тайн, бытие которых не может подтвердить логически ни один учёный.
- Да, я искусен. Да, я умён. Мне ничего не мешает чувствовать превосходство над всем человечеством, но я не буду. Я ещё не разучился видеть мир глазами прелести и счастья. Я влюблён…она красива… Я спокойно могу её заполучить. Она питает ко мне нескончаемые обороты мыслей нежности и доброты с долей пошлости и сексуальности. Она останется моей навеки.
Переживания его больше не постигали. Психология его характера удовлетворяла потребностям отношений к собеседникам и случайным попутчикам. Он управлял жизнью своею, жены и его жизнью… Он знал, что будет мальчик, что у него будут глаза цвета задумчивости, нос с целую волю, губы полны пчелиного мёда.
Его скорбь была заглушена мудростью этих лет, многие познания отражались в его глазах при встрече со смертью, которая медленно высасывала всю счастливую жизнь матери его сына. Он мог повернуть это событие в обратную сторону, но то, что должно было случиться, имеет место быть и в его жизни. Пользоваться своими познаниями он не хотел, пережив всю радость общения и глубину страсти с ней, он попрощался крепкими воодушевлёнными объятиями и отправил её за грань мыслимых людям реальностей.
Сын был безмятежен подавленностью чувств. Он пылко переживал в этот момент первую любовь, и глубочайшее разочарование его отправляло также в тот мир, к матери. Ему стала неприятна трепещущая болезнь к своей прекрасной пери, он забыл про неё, уповая в горе разочарования и отрешенности. Он облек, душа давно оторвалась от земли, но плоть ещё дышала и бродила, потому что рано было зарывать это только возмужавшее всей красотой и мускулистостью тело. Его прах развеяли над лесом тьмы, над лесом, правителем которого был великий Один, с благодарностью принявший столь щедрый дар необъяснимости момента.
Лежащая в утробе несчастной от разрыва уз невидимых, питалася проклятьем матери, чрез пуповину внимая несчастья вкус и горесть одиночества. Родившись внучкою его, она восстала красотой, убивши последнего родителя своего. Она этого не хотела, но, попавши в семью иного рода, забыла обо всём, обзавелась друзьями и занялась несчастными делами.
Отныне он старик, он одинок… Пришлось ему задуматься о мечтах. Он и забыл, что это значит, но вспомнить захотел. Мечта его должна пойти ему на пользу, но польза та от широты своей заглохнет на корню. Но и мечтой назвать нельзя о чём мечтать не хочешь ты, как долг исполнить можешь лишь. Но перед тем подумал о жене, о сыне…о связи вспомнил он отпрыска с любовницей. Надежда появилась вновь, и, озарив проклятья смелость он отыскал бедняжку. Она была похожа на мёртвую любовь его, характер глупостью сверкал, а губы мёдом заливались…в отца пошла…и в бабушку свою.
В тот самый возраст становления личности, становится явной и наследственность. Интересы были необычны, она стремилась познать всё странное, понять необъяснимое. Её подруга погружала в сомнения старика, она была уж очень весела, она придумала игру…игру опасную для всех.
- Ты кто?
- Твой дедушка Марьян. Мой сын является твоим кровным отцом. Родители твои ненастоящие.
- Я знаю. Так где ты был?
- Я думал о тебе, не знаю сам того. Я чувствовал тебя, без фактов веря в это.
- Я приду в воскресный день к тебе. Сначала я исполню долг.
- Я буду ждать.
Но не пришла она. А старец ждал, надеясь всё на чудо. Он знал, что и знал он почему. Он горевал, не находя покоя, сложив руки на коленях. Судьба его была предрешена несчастьем, угнетенья разума просачивались в каждую клетку его тела, ибо думал он всем, чем одарила его природа. И вздумалось ему, что смерти пора уже навестить его, дабы забрать его душу от жизненных потех. И сел он посреди комнаты на старом стуле, окружали его лишь знания на полках и свет оконных стёкол. Закрыл глаза, отдался мысленно Всевышнему, но тут пришла она…
Она стояла ровно, чётко, глаза её смотрели вниз, но слух её был навострён. Она обращала внимание на малейшие движения стрика, пыталась прочувствовать, с какой скорость бьётся его сердце, как быстро кровь течёт по венам и артериям.
- Приветствую тебя, Марьян. Я тебе сказать хотела: она мертва, и виновата в этом я.
Она встала на колени, не поднимая головы, ждала той кары, что по её думам, должна была пасть на неё от старика.
- Кто ты?
- Я лучший соратник последней из твоего рода. Я её пыталась оградить от бед, что должны были пасть на неё, но не смогла.
- Уходи и не возвращайся.
- Я докажу, что умерла она во благо.
Но Марьян молчал, он не хотел ничего отвечать этой девушке, на кой лежит вина большая.
Она ушла скитаться, дабы знала нечто большее, чем сам старик. Её ждали многие раздумья, и он…прародитель.
- Но вот и исповедь моя дошла и до тебя - второго человека, которому я доверился, которому я не имею права показывать мир иной, иначе разгорится война. Она будет поглощать всё и вся на земле и на небесах. Пока ты не дашь согласие. Ты не должна его давать! Ты не должна его давать! Ты не должна его давать!

---

Послание.

Глушь, мерцание очей твои и глупость радости сознания. Не знаю, как ты меня пленить смогла, но нет мне больше оправдания. Искупит робость, остроту души, сомнения любовь. И к этому разговору мои мысли будут возвращаться вновь. Я знаю силу невесомого самосознания и снова возвращаюсь к чувству, видя очей твоих мерцание.